По следам небесного охотника

Для коренных жителей Приамурья охота испокон веков была неотъемлемой частью повседневной жизни, способом выжить в непростых условиях Севера. Даже Млечный Путь негидальцы называли «следом небесного охотника».

Рассказчиками охотничьих мифов у негидальцев традиционно были либо мужчины, либо пожилые женщины. Но зато на охоту представители одного из коренных малочисленных народов Севера могли ходить всей семьей, включая и детей. Так что русская пословица «Всякий родится, но не всякий в охотники годится», к негидальцам не подходит.

Без дела негидальцы не сидели круглый год: зимой охотились на пушного зверя и добывали мясо, весной наступало время промысла морских животных, а летом и осенью «люди реки Амгунь» (так они себя называли), рыбачили и занимались сбором дикоросов. Примечательно, что уходя на охоту, негидальцы брали с собой минимум пропитания, так как были уверены, что без добычи надолго не останутся.

Выбор орудий охоты зависел от вида промысла. С октября по март ловили лису, енота, барсука, добывали выдру, норку, колонка, соболя, белку и др. Пушных зверей добывали ловушками, луком - «бэй» и стрелами – «ней». Енота и барсука ловили с помощью собак, при этом выбирали некрупных, вертких и злобных псов. На тропах других пушных животных ставили давящие ловушки разных типов: на соболя – петли «хойки» или собаки загоняли зверька в нору и охотник использовал сеточку-рукав.

«Сетка для ловли соболя представляла собой длинный мешок в форме цилиндра, переходящего в удлиненный конус. В устье, широком открытом конце, сетка привязывалась к кольцу, согнутому из тальникового прута - «кэлон». Несколько таких колец (3-5) привязывались внутри сетки, в ее цилиндрической части, на некотором расстоянии друг от друга. Коническая часть заканчивалась веревкой. Сетка устанавливалась у входа в нору, веревка ее противоположного конца натягивалась и привязывалась к колышку, вбитому в землю, при этом внутренние кольца расправляли сетку», - так описывает популярное орудие лова негидальских охотников исследователь традиций коренных малочисленных народов Севера, научный сотрудник Института истории ДВО РАН Дмитрий Янчев.

Наиболее продуктивной охота с собакой на соболя была в конце осени-начале зимы. Иногда при охоте не соболя использовали «обмёт» - это длинная и высокая сеть. Ею огораживали территорию вокруг норы, где прятался зверек и охотник терпеливо ждал его выхода.
Деревянные самоловы из свежесрубленных деревьев изготавливали и устанавливали на месте задолго до того, как их начинали использовать охотники, потому как пушные зверьки должны были привыкнуть к новым запахам и изменениям на местности. Во второй половине XX века появились металлические капканы.

На лисиц, росомах и рысей охотились также с помощью собак, загоняя зверьков в ловушки. На белку охотились с момента выпадения первого снега и до марта. На крупных животных негидальские охотники ставили самострелы - «сэнму бэй». Изюбрей во время гона подманивали берестяной трубой. Иногда зверя подкарауливали на водопое, солонцах, ягодниках, на нерестилищах, загоняли по глубокому снегу и весеннему насту.

Весной и осенью негидальцы охотились также на боровую и водоплавающую дичь. На глухарей ставили силки, стреляли гусей, уток, куропаток. Рябчика-дикушу ловили с помощью длинной палки с петлей.

А вот медведя на охоте негидальцы не трогали. По их представлениям он является первопредком – его даже уважительно называли «дедушкой». Лосей добывали с помощью яда растительного происхождения. В описаниях исследователей есть упоминание о том, что в Айно-Майском районе практиковался способ добычи копытных с помощью отравленной стрелы, настороженной на самострел. С самострелами же охотились и на кабаргу, устанавливая их на звериных тропах вдоль сопок или на пути к водопою.

Весной к обязательному охотничьему снаряжению у народов Приамурья добавлялись «снежные очки» - тонкая дощечка или кусок бересты с узкими смотровыми щелями. Они спасали глаза от яркого и слепящего отблеска снега.

Для охотника добыча первого зверя была важным событием. Традиции предписывали благодарить духов за успешный промысел, делать жертвоприношения и снова просить охотничьей удачи. Обдирая шкуру, охотник уговаривал зверя, чтобы тот в дальнейшем не отказывался попадаться на его самострелы. По мнению представителей предков коренных малочисленных народов Приамурья, зверь должен снова возродиться и вернуться в тайгу, чтобы передать приглашение другим зверям.

Обычаи запрещали во время промысла громко разговаривать, шуметь в тайге и на рыбалке, брать чужую добычу. Охотники боялись спугнуть зверя даже упоминанием о предстоящем промысле. Об этом не говорили ни дома в семье, ни в пути к зимовью и особенно - на месте охоты. И только в исключительных случаях произносилось имя волка – «нэлэвки», считавшегося «запретным» животным.

Источники информации:
«Охота и охотничье хозяйство» Д.В. Янчев;
https://smotrim.ru/video/2582247,

Фото: сгенерировано Kandinsky 2.2