Небесные птицы Приамурья

На птице коори нанайский шаман мог передвигаться по всем мирам. Это главный помощник шамана, а ее изображение служило основным ритуальным атрибутом.

Орёл и лебедь в нанайских мифах сотворили землю. Кусочки ила, выпавшие из орлиных когтей, превратились в землю.

Лебеди в нанайских сказаниях тоже не сидели без дела: они ныряли в море и доставали со дна песок и камни. Так появилась на свет суша.

Орёл – тотем нанайского рода Самар. По преданию, первой женщине этого древнего рода упал на плечо помет орла, после чего она благополучно родила сына.

Птенцы (чока) населяют Родовое древо на свадебном халате нанайской невесты. Говорят, сколько детишек хотела родить девушка, столько изображений птиц было на ее праздничном наряде.

Птицы на Родовом древе изображались символически и, порой, не были похожи на земных существ. Но мастерицам сходство и не нужно было, ведь речь шла не о простых, а о волшебных птицах, умеющих исполнять желания людей.

Заметим, что пернатые в ветвях Родового древа всегда изображались парно: мужского и женского пола.

«Много-много лет летал в небе орел кякчан. Выбился из сил и пясть земли добыл с островка, где сидела старая богиня Земли. Комочки, выпущенные орлом из когтей, упали: где комочек побольше орел бросил, там выросла гора, где поменьше – появился холмик», – гласит нанайская легенда о начале мира.

Эвены благодарили священную птицу – орла гусэтэ, за созданный мир.

«Создатель землю создал. В то время она была не такая, как сейчас: одни камни горелые и песка даже не было. За ним надо было лететь на самый край света. Бог посылает гусэтэ: «Ну-ка, слетай за песком!» Летит орел на край земли. Увидел там песок. Перья над копчиком поднял, песок туда, как в коробочку, насыпал. Обратно прилетел, принес песок. Бог взял его и рассыпал по земле. Где были валуны – образовались холмы, а на них вырос лес», – гласит старая эвенская легенда о сотворении мира.

С орлом были связаны многие суеверия. Эвены никогда не убивали орла, считая это большим грехом. Гнездо орла нельзя разорять – орел этого не простит. Если орел убитого оленя расклевал и в благодарность оставил перо из своего хвоста, то нашедший это перо человек всю жизнь будет богатым.

«Вселенная очень давно вся была скрыта морем с единственным крошечным островком, где жила злая старуха. Однажды на остров опустилась небесная утка ба гая и прожила на нем семь лет. На восьмой год старуха прогнала утку. При взлете утка захватила немного земли и стала разбрасывать ее в море. Бросит побольше – получится целый материк, поменьше – остров», – так повествует удэгейское предание о сотворении мира.

В нивхской мифологии «виновниками» сотворения земной тверди назывались синицы или утки разных пород – чирок, широконосая кряква.

«Сперва была только вода. И утка-чирок плавала в воде. Утке было необходимо снести яйцо. Но куда? Яйцо ведь потонет. И тогда утка выщипала с груди перья и пух и свила гнездо. В гнезде снесла яйца. Из яиц вылупились утята. Они выросли, свили каждый себе гнездо. Гнезд было много – они соединились в остров. На острове выросла трава, кусты, разные деревья. Деревья и кусты роняли на остров листву, хвою. Так остров стал землей».

У негидальцев сохранился миф о гагаре, доставшей со дна моря песчинку, которая выросла и превратилась в землю.

По представлениям коренных народов Приамурья, птицы не только сотворили землю, но и растительность на ней. Так в удэгейских легендах роль помощника человека и творца растений отводилась сороке и ворону.

В сказке «Егдыга» герой тяжело заболел, поранив ногу стрелой, когда вытаскивал ее из убитого железного орла дикпу. Через ворона Егдыга передал весточку своим родителям.

Канда Мафа со старухой стали всяческие целебные травы собирать, почки с деревьев рвать. Полетел ворон с целебными травами к Егдыге. По пути понемногу на деревьях разложил, на ветку черемухи, на ветку кедра... Совсем немного Егдыге принес. Тот всеми травами стал понемногу лечиться. Выздоровел. Пошел на охоту, убил лося, потом позвал ворона.

– Ворон, один это мясо ешь, ни вороне, ни крысе не давай, – сказал Егдыга птице.

В нанайской мифологии семена деревьев, мхов, кустарников, трав и цветов разнесли утка, тетерев, синица и ворон.

Удэгейцы считали орлана-белохвоста кяоса и лебедя кухи близкими к Небу и Солнцу. Гусю нунгни приписывали способность понимать речь человека.

Гагару и баклана называли «тэму гахани» – птицами косатки (хищное морское животное уподобляли хозяину моря). Их причисляли к духам морской стихии. По представлениям удэгейцев, они олицетворяли благополучие и счастье.

Кукушку кэку почитали как покровительницу женщины-матери и предсказательницу будущего. Кроме того, удэгейцы полагали, что кукушка относит душу усопшего в загробный мир.

Нанайцы считали, что кукушку сотворил добрый дух Хадо и видели в ней ласковую няньку природы, чей звук голоса был способен пробуждать к жизни все травы и листья.

У нанайцев существовал запрет на убийство лебедей. В них видели превратившихся в птиц людей.

Орочи объясняли плохие сны людей ночными криками выпи.

Воронье карканье в вечернее или ночное время удэгейцы считали приглашением женской души ханя знакомому человеку навестить ее.

В культуре нанайцев ворона олицетворяла злую силу. Ей приписывали способность проглотить Солнце и Луну. Поэтому и в затмениях небесных светил обвиняли именно ворон.

До 30-х годов прошлого века рыбаки из числа нанайцев, ульчей, нивхов, негидальцев, орочей, украшали носовые части своих лодок изображениями голов водоплавающих птиц: уток, гагар, лебедей.

Около жилищ удэгейских шаманов, перед изображением главного духа-защитника, устанавливали две или три лиственницы без сучьев, имеющих кольцевые вырезы на коре. На верхнем конце помещалась деревянная птица куан. Шаман посылал на ней своего духа-помощника на борьбу с «чертом» и летал сам. Одновременно птица куан (гаха-куа) служила жертвенником для сжигания сухих листьев багульника перед началом камлания.

На вершинах, сучьях и развилках ульчских шаманских столбов дарун, вырезали изображения духов-помощников шамана в виде птиц: филина уксара, орла, коршуна, ворона. В образе именно этих птиц чаще всего ходил ульчский шаман по разным сферам мира.

Нередко ульчские шаманы помещали на вершине столбов деревянную фигуру фантастической птицы с загнутым клювом, похожим на крючок для лова калуги и осетра.

Орочские шаманы на столбах ту для жертвоприношения духам-помощникам духу-покровителю помещали пару кукушек коку, пару маленьких кукушек киоки или топто, пару неизвестных птиц обиби и на самом верху –- пару птиц коори (самца и самку).

Вырезали из дерева фигурки орла или утки. Выполненное из ровдуги изображение мифической птицы коори венчало шапку орочского шамана во время обряда поисков души заболевшего человека.

Коори считалась злым духом и представлялась орочам в виде огромной железной птицы. Одновременно так называли и огромного мифологического орла. Орочи связывали с птицей коори обретение охотничьего счастья, передаваемое из поколения в поколение.

Нанайцы и ульчи считали, что на коори шаманы возвращались из загробного мира буни после доставки туда умершего человека.

При подготовке публикации были использованы материалы регионального культурно-просветительского журнала «Словесница искусств».