Музыка древнего Приамурья

Традиционную инструментальную музыку коренных народов Дальнего Востока ученые и музыковеды начали системно изучать только в прошлом веке. И по сей день она относится к числу наименее исследованных направлений этномузыки.

В поисках образцов звучания национальной музыки народов Приамурья, ученые регулярно выезжали в национальные населенные пункты Хабаровского края. Так, в 2003 – 2006 годах были организованы масштабные экспедиции в села Даерга, Гвасюги, Найхин, Джари. Большая комплексная экспедиция выезжала в Ульчский район в 1985 году. В советские времена многочисленные фольклорные экспедиции систематически работали в национальных селах Хабаровского края.

Благодаря усилиям музыковедов, в краевых архивах, в музеях Хабаровска и Комсомольска-на-Амуре хранятся аудиозаписи камланий известных нанайских шаманов Канзы Семеновны Бельды, Гары Кисовны Гейкер, Гаймы Заксор и др. Сохранились и аудиозаписи наигрышей на национальных инструментах – пиокиан, дёпа, капян, дучиэкэ, унгхун. Музей с. Троицкое располагает записями народных нанайских песен.

Как и у всех представителей тунгусо-маньчжурской языковой группы, у коренных малочисленных народов Севера, проживающих на территории Хабаровского края, игра на музыкальных инструментах была частью их обрядовой культуры.

Вся музыка делилась на ту, что исполнялась только в определенное время и при определенных обстоятельствах и на ту, что могла звучать в любое время и в любых условиях. В обоих случаях это могли быть как речитации и песни, так и игра на национальных музыкальных инструментах.

К первой группе относились наигрыши или песни, «призывающие» животных или птиц, заговоры, колыбельные и гостевые песни, а также музыкальное сопровождение обрядов, тотемных праздников и шаманский мистерий.

В любое время и в любом месте могли исполняться наигрыши на варганах и смычковых инструментах, песни о любви и песни-жалобы девушек, специальные песни для сопровождения танцев, песни из сказок, легенд и мифов и песни, посвященные умершим.

Очень распространены были музыкальные инструменты, связанные с охотничьим промыслом, магическими обрядами, играми детей и другими формами быта коренных народов.

В числе самых популярных музыкальных инструментов можно назвать «звуковое бревно» и варганы – они могли быть деревянными (пластинчатыми) или металлическими (в форме дуги).

Во время проведения шаманских обрядов использовали традиционные музыкальные инструменты – бубен с колотушкой и шаманский пояс с подвесками.

Кроме того, для музыкального сопровождения служили металлические бубенчики, диски, различные погремушки из рыбьей кожи или рыбьего пузыря, сухожильная струна-нитка, лютня с 1-2-3 струнами, дудочки, играющий лук и двенадцатиструнная цитра.

Музыковеды подразделяют национальную музыку аборигенов Приамурья на стабильные и нестабильные наигрыши.

Первые – это музыкальное сопровождение к медвежьему празднику, ко всему что относилось к культу близнецов и инструментальные наигрыши на монохорде (нанайский смычковый музыкальный инструмент). Такой тип музыки можно легко идентифицировать – это всегда определенный четкий ритм и узнаваемая модель мелодии.

– Глубоко символичным было проведение у народов Приамурья медвежьего праздника, особого размаха этот ритуал достиг у нивхов, – пишет автор учебного пособия для вузов «Музыкальная культура аборигенов Дальнего Востока» Светлана Мезенцева. – В основе тотемных праздников аборигенов региона лежала вера в священное животное, в тотем. Божественный предок у всех тунгусо-маньчжурских народов – тигр или медведь, связанный с человеком как со своим сородичем. «Прародитель» живет в лесу и может обратиться в человека. Душа тотема может путешествовать в потустороннем мире, а возвращаясь на землю, принимать облик человека или зверя и влиять на жизнь людей. По мнению аборигена, у каждого рода есть свой «горный человек» – сородич, погибший от медведя, он покровительствует и помогает своему роду.

Ко второму типу относится музыка шаманских обрядов. Каждый шаман совершал камлания в своей собственной, неповторимой манере. Более того, во время самого исполнения шаман мог менять ритм и силу звука, мог импровизировать, наблюдая за реакцией зрителей, усиливая «спецэффекты» (гортанные звуки, тремоло, придыхания, вибрато, рев) и подбирая движения и жесты для большего влияния на них. Для данного направления музыки были характерны частая смена темпа и контрастная динамика, подчеркивающие драматургическое развитие исполняемого произведения.

Одними из самых распространенных среди тунгусо-маньчжуров были шаманские врачебные камлания. Принято было их деление на четыре части. Начинал шаман с призыва духов-помощников. Затем шел поиск украденной души, после чего начинался этап борьбы со злыми духами, похитившими душу больного. В заключительной части происходило возвращение вместе с вновь обретенной душой назад.

Начало импровизации всегда было медленным и размеренным. Шаман закрывал глаза и как бы уходили вглубь себя. Наиболее продолжительной частью камлания был поиск украденной души. Третья часть характеризовалась высоким накалом страстей и то ускоряющимся, то замедляющимся темпом. Вокальное сопровождение добавляло исполнению драматизма. Самая короткая часть – возвращение домой.

В настоящее время целые пласты традиционной музыкальной культуры коренных малочисленных народов Севера исчезают вместе с тотемными праздниками, обрядовыми речитациями, шаманскими камланиями и т.д. Человечество обязано сохранить память о них. Культура каждого народа – это часть культурного фонда всей нашей цивилизации, часть всемирной истории. Без самобытного искусства коренных народов Приамурья спектр общемировой культуры был бы неполным.