Хозяин тайги: за что наши предки почитали тигра

     Амурский, дальневосточный, уссурийский – все эти названия относятся к подвиду тигра, встречающегося в Хабаровском крае в бассейнах рек Амур и Уссури. Амурский тигр во много является «самым» - это один из самых малочисленных подвидов тигра, самый северный тигр и самый крупный представитель семейства кошачьих, превосходящий в размерах даже льва. Не удивительно, что на протяжении веков этот полосатый сосед вызывал одновременно восхищение и страх у жителей Дальнего Востока.

     Народы Приамурья издревле почитают полосатого зверя. Куты мафа — так удэгейцы называют тигра. Они верят, что дух предка в образе этого животного постоянно сопровождает охотника и помогает ему. Одна из удэгейских легенд рассказывает о двух охотниках, которые взобрались на высокую скалу и не смогли спуститься. Они попросили высшие силы помочь им, и на их зов явился тигр, который осторожно спустил мужчин со скалы.

     Куты мафа несет добро. Но есть и другой, злой дух, который тоже может появиться в образе тигра и причинить страшный вред. Нанайцы, удэгейцы и орочи называют его Амба. Он сильнее других обитателей дальневосточного леса, и лишь человек с его хитростью и орудием способен одержать над ним победу. Но убивать Амбу нельзя - ведь отдельные племена ведут родословную от тигра. И это еще одна интересная легенда.

     Один из удэгейских мифов о браке тигрицы с человеком приводится В. К. Арсеньевым. В нем говорится, что мальчик и девочки попали на зверовую тропу. Девочку подобрал медведь, а мальчика — тигрица. Впоследствии от брака девочки с медведем произошли все удэгейцы, а брак мальчика с тигрицей остался бездетным. С тех пор удэгейцы стали считать медведя своим родоначальником, а тигра — почетным сородичем. Вместе с тем удэгейцы относились к тигру не только как к отдаленному сородичу, но и как к божеству.

     В нанайском мифе повествуется, как тигр пришел к дому женщины и лег у порога. Нанайка попросила его уйти, но зверь остался на своем месте. Тогда женщина перешагнула через него и пошла по своим делам. Вернувшись, она снова перешагнула через зверя. Вечером тигр поднялся и ушел. Через два месяца женщина почувствовала, что беременна, и в срок родила двух мальчиков. С детьми она ушла в тайгу и там превратилась в тигрицу. Когда ее разыскал брат, женщина-тигрица отдала ему детей и велела никогда не убивать без причины тигров. От мальчиков впоследствии появились все нанайцы рода Актенка, что в переводе означает "рожденный от тигра". Близкий сюжет встречается у узбеков Хорезма. «По рассказам, передаваемым из поколения в поколение, — писал один из специалистов по народным верованиям узбеков Г. П. Снесарев, — в старину стоило только охотнику, убившему в тугаях тигра, появиться в селении, как со всех сторон собирались женщины, не имевшие детей... Такие женщины, надеясь забеременеть, перешагивали через развернутую шкуру».

     Вера в родство с тигром и возможность общения с ним встречается и у других народов Азии.

     По представлениям орочей и нанайцев тигр не только помогает людям, но нередко и сам нуждается в помощи. В фольклоре нанайцев и орочей говорится, что однажды к жилищу человека пришел тигр с большой занозой в лапе. Люди вытащили занозу и отпустили его. Ночью орочам явился во сне тигр, велел сделать из занозы его изображение и обещал помочь в трудные минуты, а нанайцам (тоже во сне) тигр разрешил доедать остатки своей добычи и убивать раненного им зверя. Последний случай связывается с нанайским поверьем, что нельзя стрелять в зверя, преследуемого тигром, или брать тушу животного, задавленного тигром. «Если же будет обнаружено, что за бежавшим зверем, которого охотник убьет, гнался тигр, то гольд ни за что не возьмет ни мяса, ни шкуры, даже не прикоснется к нему, — писал об этом И. А. Лопатин. — В этом случае охотник должен был замолить свой грех и принести ту жертву, какую укажет родовой совет рода Актенка».

     Особенное отношение к зверю ярко проявлялось во время погребения тигра. Хоть умышленно убивать животное было запрещено, иногда случалось, что тигр был убит из ружья по оплошности охотника. В таком случае удэгейцы хоронили тигра в специальном срубе (сактама), установленном на четырех вертикальных стойках. Внутри сруба делали подстилку из мягких стружек (куаптэля), которыми затирали кровь зверя. На них же укладывали мертвого тигра. Сруб сверху закрывали берестой или жердями. Шкуру с тигра не снимали. В углу сруба, где была голова зверя, вешалась белая чистая ткань и длинные стружки, означающие, что здесь лежит мертвый сородич. По сторонам сруба на деревьях делались затесы, которые для удэгейцев служили ориентиром, что эта местность является запретной.

     Орочи хоронили тигра в одежде. На него надевали штаны, халат, на задние лапы обувь, на передние — рукавицы, на голову — шапку.

     В духовной культуре удэгейцев, орочей, нанайцев и других тигр занимает одно из ведущих мест. Его рисуют на онгонах и шаманских атрибутах, делают из дерева и соломы, вырезают на берестяных коробках, вышивают на одежде цветными нитками. Рисунки на шаманской одежде наносятся контурной линией, при этом художник часто нарушает пропорциональную зависимость деталей туловища (большая голова и малое тело), не соблюдает перспективу и не стремится к детальной прорисовке изображения. Важной деталью рисунка являются поперечные полосы, изображающие шкуру зверя, по которым узнают тигра среди других животных из семейства кошачьих.

     Такой подход к рисунку, вероятно, известен жителям Приамурья с неолита. Об этом убедительно свидетельствуют наскальные изображения Сикачи-Аляна. На одном из базальтовых валунов, расположенных у берегов Амура, имеется рисунок тигра, напоминающий удэгейские и нанайские изображения. Изображения выполнены хотя и на разных материалах, но в одном стиле: тот же контурный рисунок туловища, те же поперечные полосы на шкуре животного.